народов мира

Сага о Сверрире (часть 3)

81. Поход Сверрира конунга из Нидароса

Весной, после пасхи, Сверрир конунг вышел из Нидароса с двадцатью трёмя кораблями. Большинство их были большие. С ним были тогда его брат Эйрик, Ульв из Лаувнеса, Ульв Флю, Бард сын Гутхорма, Ивар Шелк, Хавард Ярлов Сын. У них было большое и хорошее войско. Конунг был на Мариином Корабле. На нем было две сотни и восемьдесят человек. Конунг велел погрузить на корабль три ларя, каждый из них тащили четыре человека. Люди гадали о содержимом этих ларей. Эйрик Конунгов Сын правил Любимой. На этом корабле было почти двадцать пять скамей.

Сверрир конунг поплыл со своим войском на юг вдоль побережья. Они остановились в заливе Стейнаваг. Там конунг созвал домашний тинг. Он сказал, что пока не слышал о Магнусе конунге ничего такого, что бы грозило им в ближайшее время немирьем. Он просил людей вести себя тихо и мирно, расспрашивать о новостях, запоминать все, что они слышат как от больших людей, так и от маленьких, сообщать ему все, слышанное ими, каким бы незначительным это им не казалось. Его речь была краткой и красноречивой.

Они останавливались также на островах Херейяр, и конунг тоже созвал там домашний тинг и говорил то же самое.

Оттуда они поплыли на юг, огибая Стад, и там их застигла непогода, и волны их очень трепали. На Мариином Корабле швы стали расходиться. Сверрир конунг направился тогда в Ульвасунд. Когда они стояли там, люди узнали, что спрятано в больших ларях. В них были корабельные гвозди. Их теперь вынули, и они пошли в ход. Конунг раздал их также всем людям на корабле и велел применять их по мере надобности.

Сверрир конунг отправился дальше на юг и приплыл в Согнсэр. Тут он сказал своим людям, что хочет зайти в Согн и потребовать виру за тех его людей, которых жители Согна убили. Но люди, у которых было дело в Бьёргюне, попросили у него разрешения плыть туда. Конунг не ожидал никакого немирья, и поэтому разрешил им веем отправляться, и три корабля пошли на юг. Предводителем у них был Свиной Пэтр. Люди разделились по кораблям: те, которым надо было на юг, поплыли туда, а другие заняли их места.

82. Сверрир конунг жжет дворы в Согне

Сверрир конунг поплыл в Согн с двадцатью кораблями. Он остановился сначала у хутора Руслар и дал знать в Сокнадаль, что бонды должны явиться к нему, если хотят примириться с ним, и назначил встречу на острове Хваммсей. Конунг поплыл туда. Бонды явились и обещали заплатить виру. Конунг запросил пятнадцать марок золота и дал им три ночи отсрочки. Бонды поехали домой.

И вот бонды стали совещаться. Они договорились использовать отсрочку, которую им дал конунг, дли того чтобы переправить все свое добро в горы и леса и оставить свои жилища пустыми.

Когда назначенное время прошло и конунг понял, что бонды не явятся, он велел поднять якоря и поплыл внутрь фьорда. Доплыв до развилки фьорда, конунг послал Ульва из Лаувнеса и Торольва Рюмпиля с шестью кораблями в торговый поселок Лусакаупанг и велел им затопить там бани и в награду за труд взять все, что им захочется. Об их походе надо рассказать, что они приплыли туда, разграбили там все, что могли, и сожгли поселок. Никакие люди им не попались.

Сверрир конунг поплыл в Норафьорд с четырнадцатью кораблями и остановился у долины Сокнадаль. Это было в среду вечером. В четверг утром он велел трубить сбор и рассказал людям о своем замысле. Он сказал, что люди должны вооружиться и идти в долину, из каждых трех человек пусть идут два, а третий остается для охраны кораблей. Так они должны сделать на всех кораблях. Он сказал:

— Те, кто сходит на берег, должны остерегаться, когда они будут вблизи леса или мест, где возможна засада, чтобы не попасть под обстрел. Убивайте только тех, кто нападет на вас. Захватывайте все добро, какое можете. А если бонды не выйдут нам навстречу и не захотят мириться с нами, то пусть после нашего отъезда отсюда они не найдут на месте своих дворов, ничего, кроме угольев и пожарищ. Пусть не останется ни одного домишка. Но не трогайте церквей, если это окажется возможным. Ведите себя как воины, я вам разрешаю это и приказываю. Ведь многие из вас насильничают, когда я вам запрещаю это под страхом смерти.

Он велел поднять стяг, и они двинулись. Все войско поспешило за ним. Конунг оглянулся и увидел, что на кораблях остается мало народу. Тогда он крикнул, что нельзя, идя походом на берег, бросать корабли:

— Негоже давать нашим врагам случай захватить наши корабли, которые мы добыли с опасностью для жизни и которые стоили нам таких трудов.

Но народ так разохотился, что мало кто слышал слова конунга. Тогда конунг сам вернулся к кораблям и, увидев, что на них очень мало народу, велел поставить корабли на якорь на некотором расстоянии от берега.

Когда берестеники сошли на берег, им не встретилось на пути ни людей, ни скота, и все дома, куда они заходили, были пустыми. Берестеники шли вверх по долине весь четверг и следующую ночь и, наконец, встретили человека, который сказал им, что все бежали в горы и пустоши, захватив с собой скот. В пятницу на рассвете берестеники повернули назад и стали спускаться вниз по долине. Когда один из них дошел до верхнего хутора в долине, он поджег его, и хутор сгорел. Увидев это, те, кто шел ниже, поступили так же. И вот один за другим все стали поджигать дома, поблизости от которых они проходили, Ветра не было, и валил такой густой дым, что, когда все дома в долине разом загорелись, он окутал всю долину. Так берестеники шли вниз по долине.

Последний поджог они сделали на хуторе Стедья и довольно долго оставались там, потому что чуть не загорелась церковь. Но они закрыли ее парусами, намочив их. Когда дома сгорели, все войско вернулось на корабли. Они сожгли там сто дворов. А раньше это была богатая населенная местность.

Конунг велел быстро перейти оттуда на Хугастрёнд и бросить якорь у хутора, который называется Фимрейти.

83. Поход Магнуса конунга из Дании в Конунгахеллу

Теперь надо рассказать о Магнусе конунге. Он провел зиму на юге в Дании, а весной он поплыл на север в Вик.

Асбьёрн сын Йона прибыл на четвертый день пасхи в Конунгахеллу. Он был из людей Магнуса конунга. Была созвана сходка, и он держал речь. Он сказал, что скоро в город прибудет Магнус конунг с большим войском. Он сказал, что они должны хорошо принять Магнуса конунга, ибо он хочет быть в дружбе со всеми жителями страны, если они окажут ему почет и покорность. Он сказал также, что конунг датчан дал ему в подкрепление большую рать и обещал ему свою поддержку.

— Конунг, — сказал он, — ожидает дружбы от всех знатных людей повсюду на востоке страны и благодаря ей умножения своего могущества, и он обещает взамен большие пожалования и свою поддержку.

Его речь была красноречива и встретила одобрение горожан и бондов.

В воскресенье после пасхальной недели Магнус конунг прибыл в город с двадцатью тремя кораблями. Его встретили торжественным шествием и большими почестями. Затем он отправился в город и пировал в доме одной женщины, которую звали Рагнхильд. Там он оставался некоторое время. С ним было много лендрманнов, Орм Конунгов Брат, Мунан сын Гаута, Халлькель сын Йона, Асбьёрн сын Йона. Был там также с ним и Харальд сын Инги конунга и многие другие могущественные мужи.

Конунг часто собирал домашний тинг и держал речи. Он говорил красноречиво и властно, но обычно кратко. Всем людям нравились его речи. Он пробыл в городе три недели. Затем он отправился в Тунсберг. Из Конунгахеллы он взял с собой два корабля. Один назывался Кейпа, а другой — Валлабуца.

84. Речь Магнуса конунга к жителям Тунсберга

Он оставался некоторое время в Тунсберге и встретил там хороший прием. Туда к нему пришло много народа из округи, и он так обратился к ним на тинге:

— Вам известно, — говорит он, — сколько скитаний и тягот мы перенесли в этом государстве. Я хочу теперь просить вас, чтобы вы помогли мне вернуть власть. Я хочу, чтобы вы дали мне войско, которое последует за мной. И я обещаю вам, что отныне я больше не буду вас об этом просить. Неудивительно, что людям надоело ходить со мной в поход, потому что мы часто несли большие потери. Но, поскольку я помазан и коронован на власть в этой стране, я не смею перед богом нарушить клятвы, которые я тогда дал. Я буду стараться завоевать эту страну мечом, пока я жив и пока жители страны следуют за мной. Но есть у меня и другой выход, более легкий и менее опасный: я могу принять лен от Вальдамара конунга, моего родича.

Люди громкими криками одобрили речь конунга и сказали, что все хотят служить ему и последовать за ним. Лучше умереть с ним, сказали они, конунгом по праву, чем служить священнику, у которого по его рождению нет никакого права быть конунгом.

Жители Тунсберга дали ему боевой корабль с воинами из города. Конунг пробыл там полмесяца, а затем отправился на север. Но не было попутного ветра.

85. Об исландце Мани

Магнусу конунгу пришлось простоять неделю в Уннардюсе в Листи. С ним был тогда скальд Мани. Он сочинил вису:

Нам, о князь державы,
Дай же днесь, небесной,
Ветра — плыть дорогой
Водорослей в Бьёргюн.
Долго ль — засиделись —
Ждать еще сей рати —
Мы здесь в Уннардюсе, —
Чтоб ветр подул с полудня?

МКонунг сказал:

— Хорошо ты сочинил, Месяц!

Большая куча только что выстиранных рубашек лежала там, и конунг велел ему взять одну.

Мани пришел к нему на границе страны. Он шел из Рума и нищенствовал. Он вошел прямо в палату, где конунг сидел со своими приближенными. Вид у Мани был жалкий. Он был лыс, тощ и почти без одежды. Но он умел приветствовать конунга, как подобает, и конунг спросил его, кто он такой. Тот сказал, что зовут его Мани, родом он исландец, а пришел он с юга из Рума. Конунг казал;

— Тогда ты, наверно, знаешь стихи, Месяц! Садись и скажи нам что-нибудь!

Он сказал тогда драпу о походе Сигурда Крестоносца, деда Магнуса конунга по матери, сочиненную Халльдором Болтуном. Люди очень хвалили эти стихи и сказали, что он их хорошо позабавил.

В палате было два шута, которые заставляли собачек прыгать через веревку перед знатными людьми, и они заставляли их прыгать тем выше, чем знатнее были люди. Конунг сказал:

— Ты замечаешь, Месяц, что шуты косо смотрят на тебя. Сочини-ка о них вису, и возможно, что тебе будет польза от этого.

Мани сочинил вису:

лянь, фигляр со скрипкой
Нас тешит — срам кромешный,
Что творит негодный
Этот шут — и с дудкой.
Право, пакость — суку
Он чрез палку, жалкий
Ворог мира, прыгать —
Нет больше мочи! — учит.

И еще он сочинил так:

Вот что вытворяет —
Воют дудки, сладко
Скрипица паяца
Поет — то-то радость!
Вишь, трубач набычил
Шею, кто с ним сумеет —
Впрямь горазд разбойник
Горло драть — тягаться.

Люди очень смеялись, дружинники окружили шутов и снова и снова повторяли эти висы, и особенно строки:

Впрямь горазд разбойник
Горло драть — тягаться.

Шутам жарко пришлось, и они еле ноги унесли из палаты. А конунг приблизил Мани к себе, и тот сопровождал его до Бьёргюна.

86. Поход Магнуса конунга в Бьёргюн и убийство берестеников там

На своем пути на север Магнус конунг и его люди иногда стояли по две или три ночи в том же месте. С Магнусом конунгом были его лучшие люди. Они были добродушны и веселы. Останавливаясь, они часто затевали игры, но конунг был обычно молчалив.

Они простояли две ночи в Кармсунде. Там они получили точные сведения о том, где Сверрир конунг, так как грузовые корабли из Бьёргюна каждый день проплывали мимо них. После этого Магнус конунг послал на разведку Эйлива сына Клемета из Гранды. Он отправился во вторник вечером и вернулся к конунгу в среду и рассказал, что в Бьёргюне берестеники на трех кораблях и предводитель их Свиной Пэтр.

Магнус конунг велел своим людям немедленно убрать шатры и готовиться к отплытию.

— Берестеники в городе и, наверно, хотят попировать с вами, — сказал он, — им, конечно, кажется, что вы охотно угостите их.

Услышав это, все воины обрадовались. Они бросились на корабли, всякий кто мог, подняли паруса и налегли на весла. Погода была хорошая, дул боковой ветер, но несильный. Магнус конунг плыл на Бородаче, а Орм Конунгов Брат — на Воительнице. Николас Улитка плыл на Эркисуде, корабле, который ему дал архиепископ. Мунан сын Гаута плыл на Олене. Гости плыли на Большом Флейе, это был корабль, предназначенный для плаванья в Восточные Страны. На корабле Мунана сломалась мачта. Она свалилась на человека, и тот сразу умер. Ветер крепчал.

Торальдом Трюмом звали человека, который стоял на носу корабля конунга. Он сказал:

— Волны хлещут через борт, и палубу заливает водой. Люди, стоящие впереди, говорят, что надо сбавить ход.

Конунг встал и ответил:

— Я не думал, что понадобится разводить огонь на палубе или на носу!

И он не позволил брать рифы и велел крепче держать паруса.

В четверг в полдень конунг вошел в залив. Они сразу же подошли к пристаням и выбежали на берег. Берестеники ничего не слышали о Магнусе конунге до того, как он уже был в городе. Они повыскакивали кто откуда, некоторые схватили оружие, и все, кто остался жив, бросились из города. В горах, как языки пламени, сверкали красные щиты. Было убито около тридцати человек, некоторые в городе, другие за городом. Магнус конунг велел, чтобы не смели хоронить трупы, пока он не вернется в город. Самое подходящее для них стать пищей собак и воронов, сказал он.

После этих событий конунг велел трубить сбор и выступил на тинге с речью и сказал так:

— Мы ожидаем поддержки и помощи от горожан этого города, в который мы пришли. Вы и раньше помогали и мне, и моему отцу. Здесь был мой дом, когда можно было жить в мире. Здесь большинство моих родичей и побратимов. Теперь я буду прежде всего искать случая встретиться со Сверриром. Разделавшись с ним, я намерен вернуться сюда в город с миром и радостью для всех нас.

Все громко приветствовали речь конунга и говорили:

— Дай Вам бог вернуться сюда, государь, и пусть все в этом походе будет так, как Вы сами хотите!

И вот конунг взошел на корабль и велел трубить в поход. Люди говорили, что на корабле конунга было столько ворон, что каждый канат был покрыт ими. Люди никогда раньше не видели такого чуда.

Магнус конунг вышел из города вечером со всеми своими кораблями, кроме корабля Флей с гостями. Он застрял в отливной полосе и вышел из города только на следующую ночь.

87. Поход Магнуса конунга на север против Сверрира

Магнус конунг плыл на север через проливы и свернул в Согнсэр. Дул слабый попутный ветер. Когда жители Согна узнали о его прибытии, многие из них подплыли к нему на лодках, взошли на корабли и примкнули к нему. Они рассказали, что Сверрир конунг отослал от себя лучших своих бойцов, а сам стоял в Норасунде с немногими кораблями. Он натворил там много зла. Многие радовались, слыша это, и говорили, что теперь наконец бог захочет, чтобы была уничтожена эта шайка, которая натворила в Норвегии так много зла, что его нелегко будет загладить.

Ивар Эльда звался один знатный муж, который жил на Сюрстрёнде. Он сидел за обеденным столом, когда увидел паруса конунга. Он сразу же встал и пошел на свой корабль. Затем он подплыл к кораблю конунга и взошел на него. Конунг приветствовал его, и Ивар остался с ним. Конунг Магнус поплыл внутрь фьорда и, доплыв до его развилки, поплыл в Норафьорд. У него было двадцать шесть кораблей, из них почти все — большие. На них было хорошее войско, и они были отлично снабжены оружием и всем военным снаряжением.

88. О приготовлениях Сверрира конунга и его речь к войску

Теперь надо рассказать о Сверрире конунге. В ту пятницу, когда они жгли дома в Сокнадале, он остановился у Хугастрёнда около хутора, который называется Фимрейти. Он сидел за столом и ел. Было после полудня. Так прошло некоторое время, и тут конунг услышал разговор дозорных, стоявших как раз над кораблем конунга. Они говорили, что видят много кораблей, плывущих из Согнсэра. Сначала было видно шесть или семь кораблей, но по мере того, как корабли приближались и расстояние между ними увеличивалось, можно было различить десять или двенадцать или даже больше.

Дозорные обсуждали между собой, что это за корабли. Некоторые говорили, что это ладьи для переправы, на которых жители Согна, собравшись вместе, плывут из Бьёргюна. Но другие говорили, что это больше похоже на паруса боевых кораблей.

Услышав эти разговоры, конунг встал из-за стола, сошел на берег и поднялся к дозорным. Другие подошли к нему с кораблей, и каждый гадал, что это за корабли. Конунг глядел некоторое время и сказал:

— Нет сомнений в том, что приближается враг. Это паруса боевых кораблей.

Конунг велел сразу же позвать своего трубача и трубить сбор всего войска на берегу. Когда все люди сошли с кораблей, конунг выступил и сказал:

— Похоже на то, что нам, берестеникам, еще раз придется потрудиться. Потому что нельзя сомневаться в том, что Магнус конунг скоро пожалует сюда. Вы знаете, что большая часть нашего войска уплыла, и некоторые на юге в Бьёргюне. Только богу известно, что с ними сталось там на этот раз. Я полагаю, что если мы будем ждать здесь Магнуса конунга, то, хотя у нас всегда были неравные силы, когда мы сражались с ним, на этот раз его превосходство будет большим, чем когда-либо раньше. Давайте решим, окажем ли мы ему сопротивление или сойдем на берег и бросим корабли. Но мне кажется, что мы не стали друзьями тех, кто живет здесь, в Согне. Ясно, что, куда мы ни пойдем, Магнус конунг со своим войском станет нас преследовать, и весь народ примкнет к нему. Надо еще сказать, что захват этих кораблей стоил мне столько труда и тягот, что если я потеряю их сейчас, то я едва ли снова смогу добыть корабли в Норвегии, и тогда каждый пусть спасается сам. Я не хочу единовластно вести вас против превосходящей силы, если вы все считаете, что это бесполезно. Но я не побоюсь и не буду противиться, если предводители и воины почтут, что стоит оказать сопротивление.

Когда конунг кончил свою речь, людям показалось, что они поняли его волю, и все решили, что лучше всего согласиться с тем, что, как они видели, было его волей. Они понимали, что надежда на победу невелика. Но почти все сразу сказали, что хотят сражаться, а не обращаться в бегство, не испробовав своих сил. Они сказали, что это все равно: они и раньше много раз сражались против превосходящих сил и все-таки одерживали победу. Тогда конунг сказал:

— Вы выбрали то, что и мне по душе, и я теперь могу вам это сказать. Защищайтесь как можно лучше и мужественнее, и, может статься, что на сей раз вы пошлете конунга в Хель!

Эти слова заставили многих призадуматься о том, какого конунга он имел в виду. Затем Сверрир конунг велел убрать шатры и подойти к берегу.

— Пусть один струг идет как можно быстрее в Сокнадаль за нашими людьми и велит им присоединиться к нам. А мы поплывем навстречу им. Пусть на каждом весле сидит по одному человеку, второй с каждой полускамьи едет на берег за камнями, а третий и все, кто свободны, пусть готовят боевые прикрытия.

Было сделано, как велел конунг. Они взяли гвозди, которые конунг дал им, протянули ремни вдоль внутренней стороны бортов и укрепили ими боевые прикрытия.

Те, кто плыл на стругах, вскоре встретили тех, кто плыл им навстречу, и рассказали им, в чем дело. Люди на боевых кораблях налегли на весла изо всех сил и, когда они поплыли против врага, они так стремились вперед, что чуть не переломали весла друг у друга. Тогда конунг сказал:

— Нам теперь не до того, чтобы мешать друг другу грести.

Он велел подплыть к берегу и ждать там Магнуса конунга. Тут они нагрузили на корабли камней, сколько им было нужно, и поставили на корабли боевые прикрытия. Затем конунг сказал, чтобы они отдали кормовые швартовы и пошли на вёслах вперёд. Корабль конунга стоял всего ближе к берегу. Затем конунг велел людям вооружиться и приготовиться к бою. Так и было сделано.

Сверрир конунг сошёл на берег, подошёл к какому-то ручейку, велел дать ему умыться и почистить его платье, как будто он собирался на пир. Конунг был в коричневом плаще. Затем он спустился на скалу, под которой стоял его корабль, и сказал ещё несколько слов. Он взялся за штевень корабля, но его люди отвели его руки, потому что смола ещё не высохла на штевене. Конунг сказал:

— Мы не будем связывать наши корабли. Будем полагаться на то, что всё будет хорошо. У нас высокие борта и храброе войско, привычное к битвам, и у нас только один выход: разбить их наголову. Бежать или просить о мире бесполезно. Берегите ваше оружие, не бросайте его за борт зря. Защищайте прежде всего себя, защищайте друг друга, а бог защитит нас всех.

Затем он велел поднять стяги. Прямо перед их кораблями был небольшой скалистый мыс, так что им почти ничего не было видно впереди по фьорду. Он выслал вперёд лодку, чтобы узнать, близко ли корабли Магнуса конунга. Но, едва сделав несколько взмахов вёслами, они поспешно вернулись и сказали, что все вражеские корабли идут на них. Тогда сразу же затрубили трубы, и берестеники на всех своих кораблях пошли навстречу врагу, издав боевой клич.

Марииным Кораблём правил Торд брат Финнгейра.

89. Речь Магнуса конунга

Магнус конунг входил во фьорд навстречу берестеникам. Когда они увидели, что те уже совсем близко, они убрали паруса и пустили корабли плыть по воле волн. Они держались близко друг от друга. Плащевики теперь тоже вооружились и были готовы к бою. Тогда Магнус конунг держал речь и сказал:

— На наших больших торговых кораблях трудно грести. Мы их привяжем между моим кораблём и кораблём Орма, и направимся прямо на их большой корабль и зацепим его, и я бы хотел, чтобы наши корабли расцепились не раньше, чем один из них будет очищен. Я знаю, что многие говорят и думают, что хорошим концом битвы было бы, чтобы Сверриру и мне не пришлось больше собирать ополчение и сражаться. Я хочу просить бога, чтобы так и случилось, и так, мне думается, и будет. Мне было пять зим, когда знатные люди и народ дали мне звание конунга, и семь зим, когда легат Румаборга и архиепископ Эйстейн и с ним все епископы страны посвятили меня в конунги. Я был тогда ребёнком и не мог произносить слова и клятвы и думал, что лучше играть с другими мальчиками, чем сидеть между знатными людьми. Я не стремился к власти конунга, и мне было мало радости от того, что я конунг. Теперь мне двадцать восемь лет, но последние восемь лет моя власть была в ущерб и мне самому и моим соотечественникам. Да вознаградит всемогущий бог моих друзей и предводителей и весь народ за то, что они с любовью следовали за мной во многих моих испытаниях. Мне не надо говорить много слов, чтобы воодушевить вас к битве. Всем очевидно, как необходимо, чтобы каждый сражался мужественно. Для этого довольно оснований. У нас нет недостатка в людях. Хвала богу, всюду, куда мы приходили, к нам стекался народ. А Сверрир рассеял своё войско, разослал его туда и сюда. Те из них, кто здесь, заперты. Они загнаны, как овцы в загон. Да сотворит бог так, чтобы наша встреча кончилась миром и освобождением от наших врагов, останемся мы в живых или умрём.

Громкими возгласами одобрения была встречена его речь, и все кричали:

— Да будет тебе удача, конунг! Да поможет тебе бог сокрушить твоих врагов!

Тогда Орм Конунгов Брат сказал:

— Мой совет, государь, напасть сначала на меньшие корабли, там мы не встретим такого сопротивления. А с большим кораблём, я полагаю, нам будет трудно справиться, пока у них достаточно людей и лодок с других кораблей.

Конунг ответил:

— Я думаю, что мы справимся со всеми кораблями, как только мы справимся с большим кораблём.

Было сделано, как хотел конунг. Четыре самых больших корабля были связаны вместе, и корабль конунга шёл ближе всего к южному берегу.

90. Речь Асбьёрна сына Йона

Асбьёрн сын Йона поставил свой корабль рядом с кораблём Орма и велел связать их. Асбьёрн сказал:

— Настал день, к которому мы все стремились. Сверрир и его берестеники перед нами, и они загнаны, как овцы в овчарню. Пришёл конец его уловкам и увёрткам. Предаст теперь его и его берестеников тот, кто ему помогал! А это был дьявол, в которого он верит. Он обычно помогает своим некоторое время, но предаёт их в последние дни их жизни. Сверрир теперь в безвыходном положении. Он отослал Свиного Пэтра на юг в Бьёргюн, и те там не избежали своей судьбы. А гости, худшие из его чёртовых слуг, отосланы в Согн, и с ними тот, кто наделал всего больше зла, — Ульв сын голодранца. Сверрир совершил теперь ещё одно злодейство — опустошил огнём христианскую страну, и это единственное злодейство, которое он ещё не успел совершить раньше. Но теперь он получит по заслугам! Пойдём стеной на берестеников, двое или трое на одного, так будет легче. Будем рубить сплеча тех, кто нам попадётся. Не станем разбирать, кто перед нами: не всё ли равно, чьё мясо бросать собакам и воронам!

Речь его была встречена громкими возгласами одобрения, и все хвалили ее. Затем они связали корабли по четыре или по пять вместе. Они гребли внешними веслами на крайних кораблях, и все сразу устремились во фьорд, держась близко к его южному берегу.

На Магнусе конунге был двуцветный плащ, наполовину алый, наполовину белый. Такого же цвета плащ был у Магнуса Манги сына Эйрика Стагбрелля. У конунга был меч, который назывался Рыбий Хребет и считался лучшим из всех мечей.

91. О битве Магнуса конунга и Сверрира конунга в Согне

Теперь мы расскажем о том, что произошло при встрече двух конунгов, о которой мы уже кое-что рассказали. Мы начнем с того, на чем мы остановились, что берестеники выгребли от берега и увидели, что корабли Магнуса движутся на них, а также и то, что перед этими кораблями в воду падает как будто ливень в тихую погоду. Это был ливень стрел. Он быстро прекратился, но пришлось от него защищаться щитами. Мариину Кораблю нужен был большой разворот, когда они должны были поворачивать, и прежде, чем его полностью повернули навстречу тем, корабли столкнулись. Люди на корабле Магнуса бросились вперед, а Мариин Корабль повернулся бортом, и носы кораблей Магнуса конунга приткнулись к нему. Бородач лег у передней части среднего отсека, а остальные — кому как пришлось. Затем началась жаркая битва. Люди Магнуса конунга нападали очень рьяно, берестеники же больше защищались. Все корабли сносило к берегу и почти прибивало к нему.

Берестеникам вначале приходилось плохо. Мариин Корабль оказался зажат кораблями Магнуса конунга. Тут Сверрир конунг спрыгнул в лодку, и с ним еще один человек, и стал грести к кораблю Эйрика Конунгова Сына. Конунг крикнул им, что они действуют скверно и несмело, и велел им грести вокруг большого корабля и подойти там, где перед ним суда поменьше, и попытаться справиться с ними. Конунг плыл на лодке между кораблями и воодушевлял своих людей, говорил им, куда им направиться. И берестеников вдохновили слова конунга, они наступали смело и сражались храбро. Но и противники их действовали не хуже. И та и другая сторона пускала, в ход все свое оружие.

Тогда конунг стал грести обратно к своему кораблю, и стрела вонзилась в нос лодки через голову конунга, а другая в борт — у самых его колен. Конунг сидел и не дрогнул. И сопровождавший его человек сказал:

— Опасный выстрел, государь.

Конунг ответил:

— Так близко, как бог пожелаем.

Тут конунг увидел, что удары оружия и камни так густо сыпались на Мариин Корабль, что ему не взобраться на него, и он стал грести прочь и к берегу.

Мунан сын Гаута и его люди тоже пристали к берегу. Они выскочили и стали бросать большие камни в Мариин Корабль, повсюду от носовой части и вперед до кормовой и тем, кто там был, доставались очень тяжелые удары. Передним доставалось больше всего от натиска плащевиков и ударов оружия. Они говорили между собой, что те, кто в переднем отсеке, должны нынче расплатиться с конунгом за мед и красивые одежды. Тогда люди в кормовом отсеке крикнули гребцам правого борта, чтобы они налегли на весла. Они так и сделали и продвинули корабль настолько, что Бородач стал носом у задней части среднего отсека. Тогда всем, кто был на левом борту и кто в переднем отсеке, пришлось сражаться против превосходящей силы: четырнадцать кораблей стояло у другого борта Марииного Корабля. Плащевики пустили в ход луки, метали дротики и бросали тяжелые камни, которые они привезли из Скидана, и многие были ранены. Они бросали также секиры и копья, но были не так близко, чтобы можно было рубиться. Берестеники защищались щитами и ничего другого сделать не могли, но все же многие гибли, и почти все они были ранены оружием или камнями. Они были так измучены и измотаны, что, даже если были легко ранены или совсем не ранены, падали мертвыми от изнеможения. Но плащевики все же не могли взойти на корабль, потому что им нужно было бы для этого перебраться через штевни своих собственных кораблей. Если бы корабли стояли борт о борт, то тогда одна из сторон гораздо раньше могла бы взойти на вражеский корабль.

92. Натиск Эйрика Конунгова Сына

Тем, кто слушает, может показаться невероятным рассказ о том, как битва кончилась. Но мы все же расскажем, как по воле судьбы победа выпала тем, кто, казалось бы, не мог на нее рассчитывать.

Эйрик Конунгов Сын и тринадцать кораблей, которые не были связаны друг с другом, обогнули большой корабль и, как уже было сказано, направились на тринадцать кораблей плащевиков, которые не участвовали в битве с большим кораблем. Завязалась жаркая битва. Но у берестеников были более крупные корабли и больше людей, и они ринулись в бой смело и мужественно. Плащевики оказывали ожесточенное сопротивление и сражались так яростно, что, казалось, именно они решат исход битвы, а не то, будет ли очищен большой корабль. Вокруг плавало также много лодок жителей Согна, и с них стреляли из луков по берестеникам.

Эйрик Конунгов Сын поставил свой корабль борт о борт с крайним из кораблей, которые были связаны вместе. У его корабля был много более высокий борт, и завязался ожесточенный бой. Плащевики мужественно защищались. Но после продолжавшегося некоторое время рукопашного боя их сопротивление было сломлено. Одни из них пали, другие отошли, и берестеники ворвались на корабль плащевиков.

Человек, которого звали Бенедиктус, был знаменосцем Эйрика Конунгова Сына. Он первым взошел на корабль плащевиков и с ним те, кто сражались на носу. Увидя это, плащевики стали ожесточенно сопротивляться, убили Бенедиктуса и еще некоторых из тех, кто ворвался на их корабль, а других отогнали назад. Тогда Эйрик Конунгов Сын стал побуждать своих людей снова ворваться на корабль, и они отвоевали стяг. Этот натиск кончился тем, что плащевики отступили и бежали на стоявший рядом корабль. Но берестеники преследовали их по пятам, и, как обычно бывает, когда начинается бегство, страх охватывает людей, и бегущих уже нельзя остановить, как бы они ни были мужественны до начала бегства. Здесь сопротивление уже было слабее, чем на первом корабле, и все бежали на следующий корабль, и так и пошло с корабля на корабль.

Берестеники преследовали бегущих с криком и кличами, воодушевляя друг друга. Они рубили и убивали всех, кто им попадался на пути. Между тем когда толпа бегущих бросилась на большие корабли, то с конунгова корабля стали прыгать в воду, так как он был всего ближе к берегу. А другие большие корабли плащевиков — корабли Орма, Асбьёрна и гостей — стали тонуть под тяжестью столпившихся на них людей.

93. Гибель Магнуса конунга и многих других предводителей

Сверрир конунг стоял на берегу, и, когда он увидел, что происходит, он снова сел в лодку, и с ним был Пэтр, сын Йона епископа. Им навстречу плыл корабль с людьми, которые собирались высадиться на берег. Конунг крикнул им:

— Возвращайтесь, ведь они бегут!

Они так и сделали, повернули и увидели, что происходит. Тогда они налегли на весла и уплыли в глубь фьорда. Пэтр сказал конунгу:

— Вы узнали этих людей, государь? И почему Вы так сказали?

Конунг отвечает:

— А что же другое мог я сказать, кто бы они ни были?

Конунг поплыл сразу же к своему кораблю. Он взошел на корму и запел кюриаль, радуясь своей победе. Все присоединились к нему.

Магнус конунг прыгнул за борт своего корабля. То же сделали и все другие на его корабле. Большинство из них утонули. Берестеники высадились на берег и встречали там плащевиков, которые пытались выплыть на берег. Но мало из них спаслось. Несколько небольших кораблей уплыло к устью фьорда и спаслось. Берестеники плавали на лодках и убивали пытавшихся спастись вплавь. Некоторым они давали пощаду. Все, кому удавалось встретиться с конунгом, получали пощаду. Начальники кораблей Сверрира конунга давали пощаду своим родичам и друзьям.

Погиб Магнус конунг и с ним такие предводители: Харальд сын Инги конунга, Магнус сын Эйрика, его звали Манги, он был племянником Рёгнвальда ярла. Погибли также Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Йона, Рёгнвальд сын Йона сына Халлькеля, Паль Глазок, Лодин из Манвика, Олав сын Гуннвальда, Эйндриди сын Йона Кутицы, Ивар Эльда, Вильяльм из Торгара, Андрес сын Гудбранда Шишки. Погибли также Ивар Стейг сын Орма Конунгова Брата, Халльстейн Уж сын Ботольва, родич Магнуса конунга, Кетиль сын Лавранца, Сигурд Муха.

Как считает большинство, погибло не меньше восемнадцати сотен человек. Битва произошла вечером дня святого Витуса. Уже заходило солнце, когда началось общее бегство. Но только к полуночи кончилась бойня, и берестеники поставили свои корабли на якорь, разбили шатры и прибрались.

94. Речь Сверрира конунга

На следующий день рано утром конунг велел трубить на домашний тинг. Он встал и сказал:

— Самого бога мы должны благодарить за победу, ибо в этой битве еще яснее, чем раньше, он явил нам свою мощь и свою силу. Мы не можем благодарить самих себя за эту победу, мы ее одержали по его воле и его решению. В ответ мы должны воздать подобающую ему благодарность и причитающееся ему вознаграждение. Во-первых, мы должны сдержать обещание пощады, которое мы дали тем, кто ее у нас просил. Затем мы поможем раненым. Мы должны также похоронить по христианскому обычаю все мертвые тела, которые, нам удастся найти. Я возлагаю на всех моих людей обязанность искать тела вдоль берега, прилагая к этому все усилия. Те, кто будет делать так, получит благодарность бога, и, кроме того, им достанется добыча, потому что на всех было что-то ценное, а на некоторых много.

Я полагаю, что теперь власть в стране принадлежит мне, буду ли я хорошо управлять ею или плохо. И божья воля, чтобы мы были теперь миролюбивы и справедливы. В этом нуждаются многие. Вам, моим людям, я хочу сказать: бог да возблагодарит вас за то, что вы так преданно следовали за мной. Я тоже отблагодарю вас всеми средствами, которые есть в моем распоряжении. Хорошо знать, что владение и добро, которое принадлежало этим богачам, лежащим здесь на берегу, получите вы и вдобавок лучших невест, какие есть в стране, и те званья, какие вы захотите иметь. Потому что вы приобрели многое в этой битве, но вы приобрели и кое-что вдобавок — завистников, их мы должны беречься, а бог да бережёт нас всех.

Эта речь была встречена громкими возгласами одобрения, и люди благодарили за нее конунга.

95. Поиски трупов плащевиков

После этого конунг велел отвести корабли вдоль берега и поставить их там, куда не доносился бы трупный запах. Там они оставались некоторое время.

Люди из Сокнадаля и Каупанга пришли к конунгу, чтобы помириться. Никто не противоречил ему. Он получил все, что хотел, и они связали себя клятвами. Тут оправдалась поговорка, что многим приходится целовать руку, которую они хотели бы отрубить.

Конунг велел им и другим бондам хоронить мертвых. Он позволял всем погребать тела родичей или друзей, как кто хотел. Каждый день многие из людей конунга и из бондов отправлялись на лодках в поисках мертвых тел и находили их много. Однажды они нашли тело Орма Конунгова Брата. Его друзья взяли тело и отвезли на юг в Бьёргюн. Там его передали людям из Вика, а те отвезли его на восток в Осло, и он был похоронен в каменной стене церкви Халльварда рядом со своим братом Инги конунгом и Сигурдом Крестоносцем.

В следующее воскресенье к вечеру многие люди поехали в лодках искать трупы. Конунг подъехал к ним на небольшом корабле. Одного человека звали Льот. Он был сын Харальда. Он был в лодке с двумя другими — Арии сыном Гудмунда и Ионом Макушкой. Конунг сказал им:

— Ну, как, рыбачите? Что поймали?

В это самое время они вытащили на борт мертвое тело. Конунг сказал:

— Хорошую рыбу вы вытащили. Здорово вам повезло.

— Да, — сказали те, — хорошо клюнуло, государь, если это тело Магнуса конунга!

Сверрир конунг сказал:

— Это действительно тело Магнуса конунга.

Они подсунули щит под тело и подняли его на корабль, на котором был конунг. Затем они поплыли к берегу. Тело было вынесено, и люди подходили к нему, чтобы опознать его. Его было легко узнать, лицо его не изменилось, румянец не сошел со щек, и оно не окоченело.

96. Речь Свиного Пэтра в Бьёргюне

В следующий понедельник был приготовлен гроб. Но прежде чем тело конунга было завернуто в саван, конунг велел всем, кто раньше знал Магнуса конунга, подходить к гробу и опознавать его, чтобы они потом могли свидетельствовать о его смерти, если бы жители Вика стали утверждать, что он жив, и подняли восстание. Он сказал, что делает это не для того, чтобы проявить суровость к ним.

Люди подходили к телу, и из тех, кто целовал тело и потом отходил, почти никто не мог удержаться от слез. Тело Магнуса конунга было завернуто в саван и положено в гроб. Сверрир конунг велел отвезти его на юг, в Бьёргюн.

Тела многих знатных людей были найдены раньше. Вскоре конунг уехал. Жители Сокнадаля заплатили ему пятнадцать марок золота. Сверрир конунг уехал на юг в Бьёргюн.

Там уже слышали о битве. Известие о ней дошло туда так. Вечером в субботу после битвы прибыл в город корабль и остановился перед конунговыми палатами. На нем было полно народу, а на носу и на корме — щиты. Некоторые думали, что это прибыл Магнус конунг. Но вот люди сошли с корабля, затрубила труба, и было объявлено, что Свиной Пэтр собирает тинг. Горожане собрались, Пэтр встал и сказал:

— Выходит по пословице: «Повадилась свинья на поле ходить». Меня ведь зовут Свиной Пэтр. Немного прошло времени с тех пор, как нас выгнали из этого города с позором, и вот мы вернулись. Мы должны сообщить о большом событии: Магнус конунг погиб. Пали также Харальд сын Инги, Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Иона и многие лендрманны. Скоро сам Сверрир конунг будет здесь в городе, и он сказал, что вы должны встретить его с почетом, который подобает его званию. Но что это значит? Все опустили головы или закрывают голову одеждой. Богу известно, что, как бы вы ни плакали или горевали, Магнус конунг мертв и войско его погибло. Для вас было бы лучше, если бы вы велели звонить в колокола по усопшим и отпевать их, или раздавали милостыню бедным, или заплатили священникам, чтобы они молились. Всхлипываньем и хныканьем вы не отнимете звание конунга у Сверрира, потому что Сверрир конунг согнул в бараний рог и не таких господ, как вы, бонды и купцы, потому что купец и бонд боятся за себя и свое добро, боятся ветра и воды. Я дам вам хороший совет: забудьте конунга, который погубил себя, и примите конунга Сверрира, которого послал вам бог, и будет у вас хороший правитель и мудрый, щедрый и красноречивый, справедливый и миролюбивый, отличный и надежный как в защите страны, так и в управлении ею. Нет больше Сверрира, который шел войной на многие города, нет больше и берестеников, которые шастали по городу и загребали себе нечистыми руками добро из ваших сундуков. Теперь придут с нашим конунгом смирные и степенные дружинники, которые будут замком и ключом свободы и мира в этом и других городах. Пусть уйдут все обманщики, мошенники и изменники. Будьте преданными и верными вашему конунгу и служите ему. Когда конунг прибудет в город, пусть уйдут все, о ком известно, что они затаили в душе измену конунгу или его людям и не примирились с ним. Конунг сам предлагает пощаду и мир всем, кто придет к нему. И поэтому бог и все его святые будут приветствовать конунга и вести его в мире.

97. Поездка Сверрира конунга в Бьёргюн и о погребении Магнуса конунга

Сверрир конунг поплыл на парусах с хорошим попутным ветром в Бьёргюн. Прежде чем они подплыли к городу, конунг сказал, что надо так расположить корабли, чтобы горожанам казалось их как можно больше, понравится им это или нет. Так и было сделано.

Когда конунг прибыл в город, его приветствовали колокольным звоном по всему городу и навстречу ему вышло пышное шествие. Народ его хорошо принял, и он оставался там некоторое время.

Тело Магнуса конунга обрядили к погребению, и он был похоронен в церкви Христа вне алтаря перед каменной стеной в южном приделе.

Сверрир конунг стоял над его могилой с епископом Палем и всем народом, что был в городе. Прежде чем тело конунга было положено в гробницу, Сверрир конунг призвал людей посмотреть тело, чтобы они потом не говорили, что этот самый Магнус сражался против него позднее. Многие подходили и смотрели на тело, и многие отходили, плача. Один из гостей Магнуса конунга приложился к телу, роняя слезы. Сверрир конунг посмотрел ему вслед и сказал:

— Таким не скоро мне можно будет довериться.

Над могилой было сказано много красивых речей. Николас Султан, дядя Сверрира конунга по матери, говорил красноречивее всех. Конунг тоже произнес длинную речь, он сказал:

— Мы стоим здесь над могилой достойного человека, которого любили друзья и родичи, хотя нам с ним, двоим родичам, не суждено было жить в согласии. Он был суров ко мне и моим людям. Но бог да простит ему теперь все дурное, в чем он виноват, ибо он был хорошим правителем во многом и украшен родством с конунгами.

Конунг произнес много красивых слов, поскольку у него не было недостатка ни в словах, ни в умении сказать то, что он хотел. Конунг велел убрать могилу Магнуса конунга как можно лучше, распорядился, чтобы гробница была покрыта покрывалом и ограждена решеткой.

98. Нрав и обличье Магнуса конунга

У Магнуса конунга было много друзей, и его любил народ в стране. Всего больше его поддерживали жители Вика. Его настолько любили что, как бы ни было опасно следовать за ним, пока он жил, у него никогда не было недостатка в приверженцах. И впоследствии оказалось, что тем, кто выдавал себя за его сыновей, легко было набрать людей, как об этом будет рассказано позднее. Как мы думаем, ему помогало то, что все в стране любили потомков Сигурда Крестоносца и его брата Эйстейна, но ненавидели потомков Харальда Гилли и хотели их уничтожения. Говорили, что приезд Сверрира в Норвегию был худшим подарком, когда-либо сделанным стране.

Магнус конунг был человеком простым в обращении и веселым. Как и другие мужи в молодости, он любил вино и женщин, был охотником до игр и был не прочь показать свое превосходство перед другими в ловкости. Он был также очень силен, щедр, красноречив, умел повелевать, отлично владел оружием и любил нарядно одеваться. Он был высок ростом, крепок, тонок в поясе, ладен. Лицо у него было красивое, но у него был несколько неприятный рот.

99. Речь Сверрира конунга

Сверрир конунг велел трубить сбор всем горожанам. Они должны были собраться за оградой церкви Христа на тинг.

Хавард Ярлов Сын выступил первым и говорил от имени конунга. Он сказал, что долг каждого принять конунга достойно и с почетом:

— А он может за это оказать нам много чести. Ведите себя хорошо и достойно, и он будет нам защитой и надежным щитом, как ему и подобает. Будем следовать ему верно и выполнять все, что он имеет право требовать от нас. Вы можете сами видеть, что ему пришлось перенести, прежде чем он овладел своим наследством, он должен был скитаться с места на место, перенести многие тяготы, подвергать опасности жизнь и свою, и многих других доблестных и достойных мужей. Но теперь бог освободил его от многих опасностей, как вам было правдиво рассказано. Единственное, что вы все можете сделать теперь, это хорошо принять конунга, даже если вы раньше были против него. Он будет милостив ко всем, кто будет служить ему без обмана. Подумайте, кому будет лучше: тому, кто станет искать его дружбы, или тому, кто свяжет себя с его противниками. Делайте так, как учит вас бог, и ваше дело завершится удачей!

После этого встал сам конунг. Он долго осматривался и не сразу заговорил. Он начал так:

— Обратимся к словам, сказанным скальдом псалмов: «Miserere mei, deus, quaniam conculcavit me homo, tota die expugnans tribulavit me», а это значит: смилуйся надо мной, боже, ибо человек попрал меня ногами и боролся весь день против меня и мучил меня! Это пророчество, сделанное много веков тому назад, сбылось в наши дни, когда Магнус, мой родич, боролся против меня и хотел погубить меня. Но бог спас меня, как и раньше, и дал мне его владения. Ничего никогда не было более противно богу, чем заносчивые люди, их он карал наиболее жестоко. Сначала он прогнал от себя ангела, который хотел равняться с ним, и ангел поплатился тем, что сделался худшим дьяволом. Затем, когда наш первый родич, Адам, ослушался бога, он был изгнан сюда в рабство этого мира. Позднее, когда появились королевства, и фараон попирал законы бога и его народ, на страну было наслано двенадцать бед, каких никогда не бывало в мире. Так случилось, и когда Саул конунг ополчился на бога и должен был, потом скитаться с нечистым духом. Если мы вспомним, так и всегда происходило в мире. Вам, возможно, кажется, что мне незачем ходить так далеко за примерами. В этой стране тоже отучалось, что люди возводили себя в конунги, не будучи из рода конунгов. Так было с Эрлингом ярлом, сыном Кюрпинга-Орма. Он присвоил себе звание ярла, а сыну своему дал звание конунга. Затем они убили одного за другим всех, кто был из рода конунгов, и никто не смел, сказать, что он из этого рода, его сразу убивали. Советниками у них были лучшие люди страны, и они отнимали власть у всех конунгов по происхождению, до тех пор, пока бог не прислал с далекого островка маленького человека низкого звания, чтобы ниспровергнуть их гордыню. И человек этот — я. Мы не сами все это начали. Бог хотел показать, как ему легко ниспровергнуть их гордыню. Правдой оказалось, что, как говорят, больно кусает голодная вошь. Эрлинг ярл и Магнус конунг не были такими безвинными, как говорит народ. И мы не были неправы, когда пошли против них. У нас не настолько короткая память, чтобы забыть содеянное ими против нас. Во-первых, люди в Бьёргюне убили моего отца Сигурда конунга, а ему по рождению принадлежала эта страна. Затем они с Эрлингом ярлом собрали войско против моего брата Хакона. Эрлинг захватил двух моих братьев и одного повесил, как вороненка, а другой был зарублен. Все рассказанное мной мы не скоро забудем. Нам все время приходилось переносить такие тяготы, что мы не раз предпочли бы бросить наше дело, если бы мы не видели несчастья нашего народа в том, что им управляет тот, кто не имеет на это права. Теперь с этим покончено. Но вместо благодарности вы проявляете неслыханную вражду. Некоторые говорят: «Победоносен Сверрир, мудр Сверрир», а им отвечают: «Что же в этом странного? Он многое для этого сделал — он предался дьяволу!». А некоторые говорят, что я сам и есть дьявол и явился из ада. Его выпустили из ада, и я есть он. Но подумайте, кто же тогда вы такие? Если, как вы говорите, бог выпустил дьявола, и я и есть он, то кто же вы, как не рабы дьявола, раз вы служите ему? И вы тем несчастнее всех других, что вы должны служить ему теперь и к тому же гореть с ним в другом мире. Не величайшая ли глупость говорить, и притом о конунге, что он предался дьяволу? Сверрир был бы глупец, если бы он сделал так для того чтоб заполучить эту несчастную страну, в которой никогда нет покоя, и которая немного бы стоила, даже если бы в ней был мир. Сделав так, он бы только потерял свою душу и всякую помощь. Мне кажется, что здесь ходят вперемежку овцы и волки. Вы, возможно, думаете, что я сменил сито на решето. Многие склоняются теперь перед рукой, которую предпочли бы видеть отрубленной. Тот называет меня теперь родичем, кто недавно называл меня врагом. И я думаю, что если бы я мог видеть, что на уме у каждого, пришедшего сюда человека, и у всех, кто дурно думает обо мне, торчал бы рог на лбу, то многие ушли бы отсюда с шишкой на лбу. Ребенок, что идет с камнем в руке, бросает его оземь и говорит: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» — так учите вы ваших детей. То же говорит всякая несчастная служанка, выйдя из дома с вальком в руке и ударяя им по камню: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» — говорит она. А все же возможно, что Сверрир умрет своей смертью. Люди Магнуса конунга, пришедшие сюда на тинг, знайте, что вы должны удалиться из города до третьего захода солнца. И да возблагодарит бог всех наших друзей, пришедших на этот тинг!

100. Сверрир конунг овладел всей Норвегией

Летом, когда пал Магнус конунг, Сверрир конунг отправился на восток в Вик и дальше до самых пределов страны, и он подчинил себе всю страну. Никто не противоречил воле конунга. Он поставил по всей стране своих сюсломаннов.

Сверрир конунг был теперь единовластным правителем всей Норвегии. Семь лет минуло с тех пор, как он был провозглашен конунгом, и пять лет с тех пор, как пал Эрлинг ярл. Сверрир конунг дал теперь более высокие звания своим людям — кто стал сюсломанном, кто получил кормление, многим достались хорошие невесты. Он поставил предводителями многих из тех, кто следовал за ним в его борьбе за власть, и многие стали первыми людьми в стране, кто, как говорили люди, не имели на то права по рождению. Они с тех пор всегда преданно следовали за ним.

Сверрир конунг выдал свою сестру Сесилию за Барда сына Гутхорма из Рейна. Ивара Шелк он женил на Скьяльдвёр, дочери Андреса сына Скьяльдвёр. Пэтр Ранги получил в жены Ингибьёрг, что была прежде замужем за Иваром Эльдой, Многие, кто следовал за ним в его борьбе за власть, получили хороших невест. Многих он сделал могущественными людьми и многих наделил большими поместьями.

Через одну зиму после смерти Магнуса конунга Сверрир конунг женился на Маргрет, дочери Эйрика конунга шведов, сына Ятварда Святого. Эйрик покоится в гробнице в Уппсале, в Швеции. Маргрет была сестрой Кнута конунга шведов. У Сверрира конунга было два сына: старший был Сигурд по прозвищу Лавард, другого звали Хакон, а дочерей его звали Сесилия и Ингибьёрг.

101. Восстание кукольщиков

Через одну зиму после смерти Магнуса конунга случилось осенью, что собралось войско на востоке в Вике, и предводителем его был человек, которого называли Йоном сыном Инги конунга, сына Харальда.

Многие могущественные люди примкнули к нему — Симун сын Эльру-Кари, Николас сын Бьярни Козла, Андрее Жаровня, Йон Кутица, Бард Душа, Торберг сын Паля из Хейты. Они съехались в Тунсберг ко дню Микьяля, и был созван Хаугатинг.

На тинге Йон был провозглашен конунгом всей страны. Йон был раньше монахом в монастыре на острове Хёвудей. Он снял с себя монашеский куколь, но берестеники все же называли его кукольщиком вместо того, чтобы называть его конунгом.

К нему стеклось много народу, сыновья всех лучших мужей в Вике. Они раздобыли корабли и отправились на север вдоль побережья, поскольку берестеники собрались в Вике, и у них было тоже много народу. Поэтому кукольщики ушли, как только раздобыли корабли.

Берестеники не преследовали их, потому что у них не было достаточно кораблей. Но, когда кукольщики достигли Агдира, им подчинился весь народ, и дальше они подчиняли себе все земли, куда бы ни приплывали. А когда кукольщики были, в Тунсберге, они убили там Симуна Скерплу, который тогда был сюсломанном в Тунсберге. С ним погибли его воины, их было около тридцати человек.

102. О кукольщиках

И вот кукольщики отправились на север страны, и все им подчинялись. Куда бы они ни приплывали, они не встречали никакого сопротивления. Затем они приплыли в Бьёргюн и сразу же причалили к пристаням. Кукольщики подчинили себе всю страну к северу до мыса Стад. Ту зиму они сидели в крепости в Бьёргюне.

Когда Сверрир конунг вернулся из Согна, он велел поставить Мариин Корабль на берегу на Хольме и сделать над ним навес. Его больше так и не спускали на воду. Кукольщики хотели спустить его, и по звуку трубы были созваны все горожане. Корабль подняли и так растрясли, что он разломался, но с места не сдвинулся. Тогда они подожгли его, и он сгорел.

Кукольщики вошли в залив Бьёргюна в то время дня, когда в городе служили мессу. Их никто не ожидал. Аскель Тюца управлял в городе, и у него были воины. Он был на мессе в Каменной церкви, когда кукольщики вдруг появились в церкви в полном вооружении. Аскель взбежал по лестнице на колокольню. Кукольщики побежали за ним, и на голову одного из них упал большой камень. Кукольщик сразу умер, а на святом кресте выступил пот и капал на алтарь. Аскель и его люди заперлись на колокольне и оставались там до тех пор, пока горожане не заплатили за них выкуп.

Кукольщики долго оставались в Бьёргюне. Затем они вернулись на восток в Вик. И так как к ним пристало много народу, они пошли на берестеников. Сверрир конунг поставил Ульва из Лаувнеса защищать страну в Вике, а также Ульва Флю, Хаварда Ярлова Сына, Торольва Рюмпиля и других предводителей. Обе стороны нападали друг на друга при всякой возможности. Сила кукольщиков росла, так что берестеники бежали из Вика на север страны, все, кроме Ульва из Лаувнеса. Он держался со своими людьми и сказал, что не собирается бежать.

103. Бесчинства в Бьёргюне

После пасхи в ту весну Сверрир конунг отправился на юг с большой ратью и приплыл в Бьёргюн на всенощную. В то время в город съехалось множество купцов почти из всех стран. Немцы привезли туда уйму вина, так что вино было в Бьёргюне не дороже пива. Однажды какие-то люди сидели и пили и захотели еще вина, а немецкий приказчик не давал им больше. Речь шла об одном кувшине вина. Они спорили до тех пор, пока норвежцы не решили вломиться в лавку. Но немцы защищались изнутри, пустили в ход мечи и кое-кого ранили.

Когда об этом узнали в городе, то и горожане, и немцы взялись за оружие. Началась драка, и было много убитых, и более всего горожан. Немцы побежали на свои корабли и вывели их в залив. Горожане собрались напасть на них, но потом был заключен мир.

В то лето было также много других бесчинств из-за пьянства. Один берестеник так напился, что прыгнул из пиршественной палаты в конунговы покои, думая, что прыгает в море, чтобы поплавать, и разбился насмерть. Другой прыгнул с пристани, что в конунговом дворе, и утонул. Сверрира конунга не было тогда в городе. Когда он прибыл в город, то случилось однажды, что два человека поспорили, оба были сильно пьяные, один был гость, другой — челядинец конунга, они полезли в драку. В это время Торольв Рюмпиль выходил из пиршественной палаты, у него не было оружия, он снял с головы стальной шлем и ударил им челядинца. А тот ударил его топором. Они начали драться, пуская в ход то оружие, что у них было. Все они были пьяные. Торольв Рюмпиль вырвался из этой свалки, пошел к своим людям и велел трубить в трубу, которой созывают гостей. Когда все гости собрались, он велел им вооружиться. А челядинцы тоже собрались, вооружились и пошли на свой корабль. Асгейр Хамарскалли возглавлял их.

Но, когда все гости собрались, Торольв Рюмпиль швырнул свой меч на корабль, прыгнул сразу же за ним, схватил его и немедленно начал разить им. Гости бросились за ним, и началась настоящая битва. Торольв Рюмпиль и его люди не успокоились, пока не очистили корабль. Многие челядинцы погибли, но большинство их попрыгало в море.

Когда конунг услышал об этом, он добился перемирия, вызвал всех к себе, и они помирились.

104. Речь Сверрира конунга о пьянстве

Вскоре после этого Сверрир конунг созвал тинг в городе. Он выступил и сказал:

— Мы хотим поблагодарить всех англичан, что приезжают сюда и привозят с собой пшеницу и мед, муку или ткани. Мы хотим поблагодарить также тех, кто привозит сюда полотно или лен, воск или котлы. Мы хотим назвать также тех людей, что приезжают с Оркнейских или Фарерских островов, из Хьяльтланда или из Исландии, и всех, кто привозит в эту страну то, без чего трудно обойтись и что на пользу нашей стране. Но что до немцев, которые приезжают сюда во множестве и на больших кораблях и ладят вывезти отсюда масло и сушеную треску — а от вывоза их страна терпит большой ущерб — и взамен ввозят вино, которое народ стремится покупать, и мои люди, и горожане или купцы, то от этой торговли происходит немало зла, и она не приносит ничего хорошего. Многие здесь погибли из-за нее, некоторые потеряли руки или ноги, другие получили увечья на всю жизнь. Некоторые должны были терпеть оскорбления и были ранены или избиты. И все это из-за пьянства. Приездом этих немцев я очень недоволен. Если они хотят сохранить свою жизнь и свое добро, пусть убираются отсюда. От их приезда нам и нашему народу нет никакой пользы. Подумайте о том, к чему приводит пьянство, чему оно способствует и что губит. Первое и, можно считать, как меньшее — то, что привычный к пьянству теряет все, что имеет, а получает взамен только пьянство и все, что за ним следует. Он теряет и губит все свое имущество, так что тот, кто раньше был зажиточным, становится бедняком, убогим и нищим, если он не перестает пьянствовать. Второе вредное последствие пьянства — то, что оно губит память, человек забывает все, о чем ему следовало бы помнить. Третье — то, что его тянет на злые дела, он не боится отнимать деньги, а также женщин. Четвертое вредное последствие пьянства — то, что оно не дает стерпеть ни слова, ни дела и подбивает сразу же платить за все вдвойне и вдобавок оно заставляет порочить тех, кто не сделал ничего плохого. Последствие пьянства и то, что человек изнуряет свое тело, не может переносить тяготы, устает от бодрствования, кровь уходит у него из членов и портится так, что он заболевает и теряет все свое здоровье. Дело доходит до того, что человек теряет и все имущество, и здоровье, и даже разум. Тогда пьянство побуждает его потерять и то, что у него еще осталось, — душу. Оно побуждает его отстать от добрых нравов и правильных заповедей, желать греховного и забыть всемогущего бога и правду и не помнить ничего, что он сделал. Посмотрите на пьяниц, которым должно расстаться вместе и с питьем, и с жизнью. Кому, скорее всего, достанется их душа? Подумайте о том, как непохожа такая жизнь на ту, какой она должна бы быть. Потому что во всем надобна умеренность. Воины должны быть в мирное время, как ягнята, а в немирье — свирепы, как львы. Купцы и бонды тоже должны следовать своему естеству, наживать добро правдой и трудом, беречь его с умом, а давать со щедростью. А меньшие люди должны быть благодарны и служить тем, кто поставлен над ними, с доброй волей и по мере своих сил.

Конунг кончил свою речь, прося своих людей быть миролюбивыми с горожанами и купцами или бондами. Речь его была одобрена всеми умными людьми, все нашли, что он хорошо сказал.

Сверрир конунг отплыл осенью на север в Нидарос. Он оставался там всю зиму, и большинство его предводителей было с ним. А кукольщики были в Вике.

105. Набег кукольщиков на Нидарос

В то же лето кукольщики готовились к походу на север против Сверрира конунга, но собрались только поздней осенью. Когда они обогнули к северу Стад, до самого мыса Агданес, дул сильный попутный ветер. Невари сочинил тогда такую вису:

Сокрушим — пусть кружит
Коршун — оборванцев
Сверрира, пусть в сваре
Хлёкк клинок нам светит.
В похвальбе что толку!
Так смелее в деле
Вверим судьбы — ворог
Богам — примет сраму.

Они вошли на веслах во фьорд вечером при слабом северо-восточном ветре. В начале ночи они подошли к Нидаросу. Никто ничего не слышал о них. Сверрир конунг был в крепости на Стейнбьёрге, и с ним было мало народу. Почти вся дружина и все предводители ночевали в городе и обнаружили, что в городе кукольщики, только когда он уже был взят. Много берестеников было убито, доблестных мужей. Но большинство спряталось в церквах. Погибли Брюньольв сын Рёгнвальда, Оттар Кнерра, Сигурд Дотафинн, Андрес Криста, Андрес Сутулый.

Йон Кукольщик дал пощаду всем берестеникам, взятым в плен, и сказал, что они должны стать его людьми. Но, когда они должны были присягнуть ему, он освободил их от клятвы: мол, они такие хорошие люди, что сдержат свое слово и без клятв.

Но в тот же вечер берестеники со своим оружием пошли по двое и по трое, а иногда и впятером или в большем числе в крепость к Сверриру конунгу. К утру, они все ушли от кукольщиков и рассказали Сверриру конунгу, как Йон Кукольщик дал им пощаду, Сверрир конунг сказал, что Йон Кукольщик никудышный вождь, и это видно из его поступка.

Кукольщики захватили все корабли Сверрира. Некоторые они взяли с собой, а некоторые сожгли. После этого они уплыли из города одной ночью, когда стемнело, потому что боялись, что конунг нападет на них. Но конунг все время оставался в крепости, так как считал, что у него недостаточно народу, чтобы сражаться. И Йон Кукольщик уплыл на юг в Бьёргюн, а Сверрир конунг остался в Нидаросе.

106. О Сверрире конунге и кукольщиках

Следующей весной Йон Кукольщик отправился на север в Нидарос с большой ратью. Сверрир конунг велел сделать зимой палисад из кольев вдоль всего берега моря, а также выше города. Между кукольщиками и Сверриром конунгом велись переговоры, и он предлагал им сразиться на суше и разрешал сойти на берег.

В то же лето Йон Кукольщик отправился с многими кораблями на север, рассчитывая напасть внезапно. Но Сверрир конунг выплыл, а юг навстречу ему с большей ратью. Блакк сочинил тогда такую вису:

Выше стяг! Не минуть
Кукольщикам туги.
Пусть птица ран вопьется
Острым когтем в кости.
Сгоним полк постылый
Прочь с урочищ княжьих,
Бросим зверю распри
В пасть побольше мяса.

Струги кукольщиков рассеяло в непогоду однажды ночью у мыса Стад. Пять стругов отнесло на север в Ангр. Туда приплыл Сверрир конунг с многими большими кораблями. Несколько кукольщиков было убито, другие спаслись бегством. Берестеники встретили также других кукольщиков. Атли Скальми возглавил этих берестеников. Он был гостем. Они перебили всех до единого, кто был на корабле.

Немного позднее люди Йона Кукольщика сошлись к нему, и они поплыли на юг вдоль берега. Сверрир конунг отправился за ними и выслал вперед на юг Ульва из Лаувнеса и своего брата Хиди с шестью кораблями. Они подошли ночью к острову Хротт на юге, а там стояли кукольщики с двадцатью кораблями. Ульв и его люди сразу же пошли на веслах, на них, издав боевой клич. Кукольщики решили, что это Сверрир конунг со всем своим войском, вышли из залива и пустились на юг. Ульв и его люди захватили у них два небольших корабля и перебили на них всех до единого. Этими кораблями правили Эрленд сын Гудбранда и Паль Весенняя Шкура.

Кукольщики разошлись в разные стороны, и Йон Кукольщик долго плыл только с одним кораблем, пока к нему снова не стеклись другие. Затем кукольщики приплыли в Тунсберг.

Это тогда Блакк сочинил вису:

Дерзки и горазды
Врать преж дела. Только
Кукольщикам боком
Хвальба их ныне выйдет.
Слышь, как враг в остроге
Взвыл теперь в Тунсбергском.
Рдян прибой от пота
Ран. Сыт ворон в Хротте.

107. Смерть Эйстейна архиепископа

На следующую зиму в Трандхейме произошли большие события. Осенью заболел Эйстейн архиепископ и лежал больной всю зиму. Когда прошло рождество и его силы стали слабеть, он послал за Сверриром конунгом, прося его посетить его. Тот так и сделал. Они беседовали друг с другом о многом, что произошло раньше между ними. При прощании архиепископ просил конунга простить ему все, что он предпринимал против него в то время, когда шла распря между Магнусом конунгом и Сверриром конунгом. Они помирились и простили друг другу все, что было раньше между ними.

Эйстейн архиепископ скончался в следующую ночь после мессы Павла. Он был погребен близ алтаря в церкви Христа.

Немного позднее Сверрир конунг произнес речь с амвона в церкви Христа. Он рассказал, как протекла их последняя беседа с архиепископом, который признал, что, противясь ему и не прекращая поддержки Магнуса конунга, был неправ перед богом.

Кукольщики оставались ту зиму в Вике.

108. О кукольщиках и берестениках

Следующим летом Сверрир конунг снарядил свое войско. У него было много людей. Он поплыл на юг в Бьёргюн и оставался там долго. Там произошла встреча епископов и других могущественных людей, и речь шла о выборе нового архиепископа. Первым был назван Эйрик епископ из Ставангра, поскольку его выдвигал Эйстейн архиепископ. Против него выступал Сверрир конунг, говорил, что тот не умеет обращаться с деньгами и расточителен. Но многие говорили, что надо выбрать архиепископом того, кто не жалеет денег. Они говорили, что у архиепископства не будет недостатка в деньгах. В конце концов, был выбран Эйрик епископ, и он в то же лето уехал из страны.

Сверрир конунг со своим войском поплыл на восток в Вик. По дороге он потерял один корабль, у Агдира он наскочил на подводный камень и разбился. Конунг велел сжечь обломки корабля и отправился дальше.

Кукольщики были в Тунсберге. У них было большое войско, но мало кораблей. Когда Сверрир конунг подплывал к городу, кукольщики уже знали о его приближении. Они поставили свои корабли у Хравнабьёрга. У них было шестнадцать кораблей. Когда Сверрир конунг подплыл, он поставил свои корабли у острова у Смьёрборга. Он подплыл к городу с пятью кораблями и остановился у пристаней. У него было всего тридцать кораблей. Так они простояли три ночи. Конунг не хотел нападать, потому что у кукольщиков было большое войско на горе, и они могли бы бросать большие камни на корабли, если бы он подошел близко. Кукольщики тоже не решались напасть на конунга.

Но на третью ночь кукольщики бесшумно подошли к пристаням, у которых стояло пять кораблей берестеников. Было так темно, что они не видели друг друга, пока подошедшие корабли не столкнулись с теми, которые стояли там раньше. Сразу же разгорелась битва.

Когда Сверрир конунг понял, что идет битва, он подумал, что его люди попали в трудное положение, и двинулся им на помощь так быстро, как мог, но кукольщики не стали его ждать и сошли на берег. У обеих сторон было много убитых.

Кукольщики отправились по суше на север в Нидарос, и пришли туда незадолго до мессы Микьяля. Там был Ивар сын Клемета с восемьюдесятью людьми. Протрубили сбор всех людей в городе, и воинов, и горожан, к крепости, чтобы защищать ее. У кукольщиков было восемьсот человек. Они напали на крепость, но горожане защищали ее. Битва была ожесточенной, но недолгой, потому что, когда кукольщики ворвались в крепость, прорубив деревянную стену, горожане бежали. Погиб Ивар сын Клемета и почти все его воины. А кукольщики захватили город.

Затем был созван тинг на Эйраре, и Бьёрн сын Эрлинга провозгласил Йона конунгом.

Торстейн Кугад должен был защищать крепости Сион. В ней было достаточно людей для обороны. Кукольщики подошли к крепости, и возникла перестрелка, но они ничего не добились. Когда они увидели, что ничего не могут поделать, они захватили в церкви Христа Николаса Султана, дядю Сверрира конунга, привели его к крепости, поставили там виселицу и сказали, что повесят его:

— Но это будет твоя вина, Торстейн, сказали они, — твоя и тех, кто в крепости. Николас и все вы получите пощаду, если вы сдадите крепость. Если же вы не сдадите ее, то Николас умрет, и тогда Сверрир конунг велит вздернуть вас, и поделом. Так же поступим и мы с вами, если доберемся до вас.

Торстейн испугался и подумал, что они, вероятно, правы: его дело будет плохо, если Николаса повесят. И он решил сдать крепость. Кукольщики оставили ему жизнь и все его добро. Те, кто был в крепости, тоже получили пощаду, но кукольщики захватили все их имущество, а крепость сожгли и разрушили.

Кукольщики захватили там много сокровищ Сверрира конунга. Когда кукольщики вернулись в город, добыча была поделена. Они потребовали также большую дань с города и сказали, что сожгут его, если она не будет выплачена. Так они хотели отплатить горожанам за то, что те собрались и оказали сопротивление. Горожане не задерживали их и пожелали им счастливого пути, но про себя желали им всем пропасть пропадом. Кукольщики оставались в городе несколько дней после того, как их корабли были готовы к отплытию.

Тут по городу распространился слух, что через Гауларас переваливает войско, приближаясь к городу, и что это Сверрир конунг. Когда до кукольщиков дошел этот слух, они побежали к своим кораблям, сорвали шатры, налегли что было сил на весла и выплыли из реки. А горожане пожелали, чтобы им больше никогда не возвращаться.

Кукольщики поплыли по фьорду и бесчинствовали по пути. Они грабили грузовые корабли, если им это удавалось. Они захватили один купеческий корабль, шедший в Исландию, который назывался Стангарфолин. Он должен был вернуться из-за противного ветра. Кукольщики захватили на нем все до последней монеты.

Затем они направились на юг в Бьёргюн и приплыли туда не задолго до рождества.

109. Гибель Йона Кукольщика

Кукольщики созвали тинг в городе и потребовали от горожан дани на рождественский пир. Они сказали, что если дань не будет выплачена, они разграбят весь город и сожгут. Горожане отвечали на требование уклончиво и просили отсрочки. Но кукольщики угрожали расправой, и так продолжалось некоторое время.

Но вот однажды утром на рассвете незадолго до рождества двенадцать боевых кораблей появились из-за мыса Хварвснес и направились к городу. Кукольщики увидели их и схватились за оружие. Большинство их бросилось из города в горы или в церковь Олава. Йон Кукольщик велел протрубить сбор войску на корабли. Сам он и его дружина бросились на корабль и выплыли в залив, навстречу приближающимся кораблям. Но, когда они увидели, что остальное войско не следует за ними, они направились к Монастырской Пристани и держались так близко к берегу, что корабль налетел на подводный камень и застрял. В это самое время к нему подошли корабли берестеников. Кукольщики попрыгали за борт и поплыли к берегу, но некоторые из них утонули.

Йон Кукольщик не прыгнул за борт и ждал берестеников на корабле. Он был убит там, и с ним еще один человек. Берестеники содрали одежду с их трупов. Но, когда Сверрир конунг услышал об этом, он велел перенести тела к церкви Марии и положить их у ее южной стены и накрыть их сукном. Кукольщики спустились с горы у церкви Олава, построились там и кричали берестеникам, вызывая их на бой. Но конунг велел своим людям не обращать на них внимания:

— Мы не будем сражаться с безголовыми людьми. Скажите им, что их предводитель лежит здесь у церкви Марии и что они подло его покинули. Правда, предводитель-то он был никудышный.

Кукольщики не решились вступить в город, и битва не состоялась. Они ушли и больше не показывались.

В городе был человек, которого звали Пэтр. Берестеники говорили, что он отец человека, которого звали Орм, а мать которого звали Астрид Стейк. Этого самого Орма кукольщики называли Йоном сыном Инги и своим конунгом. А теперь этот самый человек лежал у церкви Марии. Пэтра просили пойти туда и сказать, узнает ли он своего сына, но он должен был сказать о какой-либо отметине на своем сыне прежде, чем увидит его тело. Пэтр сказал:

— Если он мой сын Орм, то на нем должна быть такая отметина: мальчиком он наскочил на косу и сильно поранил себе подошву на правой ноге. Если у него нет там этой отметины, то он не мой сын. Но если она у него есть, то я не буду отрицать, что это он.

Конунг велел провести его туда, где лежал труп, и снять с него чулок. Тут Пэтр сказал, что узнает отметину, которая была на его сыне.

Сверрир конунг объявил тогда горожанам и своим людям, что этот Йон, которого кукольщики называли своим королем, звался Орм и был сын Пэтра и Астрид и что Пэтр этот тут и узнал своего сына.

— И вам, горожанам, известно, — сказал конунг, — что Пэтр и Астрид не из такого рода, чтобы их сын был королем Норвегии. Вы можете теперь видеть, какой ложью держалась эта разбойничья шайка.

После этого тело Кукольщика было погребено около церкви Марии.

Весь народ был впервые рад прибытию Сверрира конунга и его людей в Бьёргюн. Сверрир конунг был теперь единственным конунгом в Норвегии. Он оставался некоторое время в Бьёргюне.

110. О Сигурде Поджигателе

На востоке в лесах появилась шайка, которая совершала набеги на Вик и причиняла там много ущерба. Они убивали одних, грабили других и жгли дома у некоторых. Предводителя этой шайки звали Сигурд Поджигатель, он был якобы сыном Инги конунга сына Харальда. Сигурд встретился с Йоном Кукольщиком, и Йон признал его родичем и пригласил к себе. Но Сигурд решил, что в кукольщиках мало толка, и предпочел иметь свое войско. У него одно время было три сотни человек, и эти люди вели себя немирно всюду, где появлялись.

В конце лета после гибели Йона Кукольщика бонды и некоторые воины конунга пошли против Сигурда Поджигателя, окружили дом, в котором он был, и ворвались в него. Те защищались хорошо и мужественно. Но, когда большинство из тех, кто находился в доме, были убиты, Сигурд крикнул людям конунга, прося их выслушать его. Когда стало тихо, он сказал:

— Похоже, что вы выполнили то, зачем сюда пришли. Можете рассказать Сверриру конунгу, что вы одержали победу и сразили предводителя этого войска, Сигурда Поджигателя, сына Инги конунга. Но то, что вы сразили меня, менее важно, чем вы думаете. Сказать вам по правде, меня зовут Хедин, я сын Торгрима Хросси и родом исландец.

Тут они стали стрелять в него, и он пал. Люди говорят, что этот человек был не робкого десятка.

111. Посвящение Николаса в епископы

В следующее лето после гибели Кукольщика Эйрик архиепископ вернулся в Норвегию. Он побывал в Румаборге и получил паллий. Он отправился на север в свое архиепископство в Нидарос.

В то же лето умер Хавард Ярлов Сын.

Все были за то, чтобы избрать в епископы Ставангра Николаса сына Арни, конунгова брата из Стодрейма. Сверрир конунг был против этого. Когда Николас узнал об этом, он послал письмо Маргрет, конунговой жене, и в нем было много сказано красивых и смиренных слов Сверриру конунгу, а также ей, и упомянуто о родстве с ней. Маргрет, конунгова жена, говорила тогда со Сверриром конунгом и сказала, что Николас дает хорошие обещания. Но конунг сказал, что не хочет делать его большим человеком, чем он есть, он сказал, что, если он получит большую власть в Норвегии, чем та, что у него была раньше, он будет так же враждебен Сверриру конунгу и его верность не вырастет от того, что он получит более высокое звание, чем то, что у него теперь. Конунгова жена просила не чинить ему препятствий, говорила, как многого тот лишился за время распри Сверрира с Магнусом и что лучшим возмещением ему было бы более высокое звание. Она сказала, что Николас не проявит неверности, сложив оружие и получив церковное посвящение. Конунг сказал, что он сделает это ради нее:

— Но я думаю, что в самом недолгом времени и ты, и многие другие в этом раскаются.

И вот было получено письмо о том, что Николас должен быть выбран в епископы, и архиепископ посвятил его. В то же время умер епископ в Осло, и Николас получил разрешение от архиепископа занять епархию в Осло. Ньяль был посвящен в епископы Ставангра и был там епископом.

112. Нелады между конунгом и архиепископом

Когда Эйрик архиепископ принял епархию в Нидаросе, каноники приняли его хорошо. Он проповедовал с амвона и не скупился на жесткие слова против берестеников, и многим из людей конунга сразу же не понравились его речи, и начались нелады между ними. Вскоре архиепископ и Сверрир конунг стали во многом не согласны друг с другом. Пока Магнус конунг и Эрлинг ярл правили в стране, действовало соглашение между Эйстейном архиепископом и бондами, согласно которому в тяжбах с архиепископом подать должна была выплачиваться полновесными серебряными эйрирами, тогда как раньше она взималась неполновесными эйрирами, так же как в тяжбах с конунгом. Эрлинг ярл пошел на это, чтобы архиепископ согласился посвятить его сына Магнуса в конунги. Но ценность полновесного эйрира была вдвое больше, чем неполновесного.

Сверрир конунг требовал от архиепископа, чтобы старое право действовало как в архиепископских, так и в конунговых тяжбах, и говорил, что Эрлинг Кривой не имел никакого права нарушать законы конунга Олава Святого ради того, чтобы его сын был посвящен в конунги. Он не имел на это права, ибо никогда раньше не бывало в Норвегии с тех пор, как страна стала христианской, чтобы тот стал конунгом, кто не был сыном конунга, и не бывало этого при язычестве. Это было также запрещено законами, выведенными конунгом Олавом Святым. Эйстейн архиепископ и Эрлинг ярл заключили сделку, как говорил Сверрир конунг: архиепископ должен был посвятить его сына в конунги в обмен на то, что архиепископ получил разрешение на любое притеснение бондов, которое ему позволяла его власть.

— И мне кажется, что это противно и божьим законам и человеческим законам этой страны. Но, впрочем, если ты, епископ, так увеличиваешь свои права, то я хочу, чтобы ты позволил мне увеличить права конунга в той же мере. И ты будешь отвечать перед богом, и бондами, и людьми этой страны в том, насколько правильно управляется страна.

Архиепископ отверг это требование и настаивал на своих правах и сказал, что божьи права должны всегда расти и никогда не уменьшаться.

— Но Вы, государь, — говорит он, — должны держаться того права и тех законов, которых Вы присягнули держаться, и сами отвечать перед богом и людьми, как Вы держитесь этой присяги, ибо деньги, на которые конунг имеет права, никогда не увеличивались в ценности.

113. Эйрик получает звание ярла

После смерти Магнуса конунга Эйрик Конунгов Сын спросил у Сверрира конунга, не даст ли тот ему более высокое звание, чем-то, которое было у него раньше, и вместе с тем долю власти. Конунг сказал, что он может оставаться в его дружине и держать свою свиту, как и другие лендрманны, и быть первым среди них по достоинству, но делить с ним страну не станет. Эйрик был недоволен, но некоторое время все оставалось по-прежнему. Он держал большую свиту, и, так как он хотел содержать ее хорошо, но не имел больших доходов, у него не хватало средств.

На следующую зиму он покинул страну и отправился в Восточные Страны, чтобы воевать в языческих странах. За ним последовало много воинов. У него было пять кораблей. Одним из них правил Эцур Священник, другим — Тьодольв Вик, третьим — Хермунд Смола. Они отправились летом в Восточные Страны, в Эйстланд, и разоряли местность, которая называется Заливами. Они добыли много добра и повернули на Готланд. Там они не поладили с какими-то саксами, отбили у них два корабля и взяли огромную добычу. Затем они отправились в Швецию, к Кнуту конунгу, и были там хорошо приняты. Конунг дал Эйрику боевой корабль, и тот отправился прочь.

Возвращаясь через Швецию и Данию, Эйрик и его люди нарушали мир. Они вернулись осенью, и у них было тогда одиннадцать кораблей. Сверрир конунг был тогда в Вике. Теперь он поделил страну с Эйриком, своим братом. Он отдал ему страну от пролива Свинасунд на востоке до мыса Рюгьярбит на севере и весь Упплёнд Он дал ему также звание ярла. После этого Эйрик стал держать свою дружину и сделался могущественным правителем. Его жену звали Аса.

114. Гибель Симуна сына Кари

Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и другие главари кукольщиков уплыли на юг в Данию, а некоторые ушли в леса и оставались там все лето. Но с наступлением зимы они тоже отправились в Данию и встретились там с Симуном сыном Кари. При нем был сын конунга Магнуса сына Эрлинга. Они собрали большое войско. Летом они отправились на север в Вик на шестнадцати кораблях. Они нарушали мир, грабили и бондов и купцов. Так они двигались с востока по Вику.

Когда жители Тунсберга узнали об этом, они раздобыли корабли. У них было несколько боевых и несколько грузовых кораблей. Они поставили корабли у пристаней, посадили людей на корабли и приготовились защищать город.

Людей Симуна называли «шкурами».

Когда Симун услышал, что жители Тунсберга собрали войско и приготовились к защите, он не решился плыть туда. Он отправился на восток по Фольду. Узнав об этом, жители Тунсберга поспешно сели на свои корабли и пустились вслед за ним. Предводителями у них были Торлак сын Ульвгеста, Ульв Черный и Аслейв Бонд.

Симун и его люди уплывали на восток, но люди из Тунсберга преследовали их, догнали их на юге у Бридстейна и сразу же вступили в бой. Битва была кровопролитной и жестокой. У бондов были корабли крупнее и с более высоким бортом. После того как битва продолжалась некоторое время, большие потери стали нести шкуры. Бонды захватывали их корабли. Битва кончилась тем, что пали Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и почти все их люди, и только немногие спаслись.

На корабле, которым правил Симун, под досками в трюме нашли конунга шкур. Он был еще совсем малолетний. Его сразу же убили.

Люди из Тунсберга очень прославились этим походом и взяли большую добычу. После битвы они поплыли домой.

115. Смерть Эйрика ярла

В том самом году, когда были разбиты шкуры, Эйрик ярл заболел. Он был тогда в Тунсберге. Когда ему стало хуже, он принял монашество. Он умер, пролежав пять ночей. В тот же день умерла его жена Аса. А еще через две ночи умер их сын, которого звали Магнус. Об этом было немало толков, и многие говорили, что злые люди дали им яд и так погубили их.

После этого Сверрир конунг стал править тем краем, который раньше был у Эйрика, и поставил там сюсломаннов.

Вскоре после этого умер Ивар Шелк.

116. Восстание Торлейва Широкая Борода

В то самое лето, когда скончался ярл на востоке в лесах собралась шайка. Главарем этой шайки был человек, которого звали Торлейв Широкая Борода. Он выдавал себя за сына конунга Эйстейна сына Харальда. Доказательством своего происхождения он считал шрам в виде креста между плечами.        Они пришли в Вик и вели себя мирно. Они покупали себе еду. Торлейв Широкая Борода был раньше монахом. Средств у них было мало, вскоре у них вышли все деньги, и тогда некоторые из них стали потихоньку воровать, поскольку им запрещалось грабить.        Многие говорили, что, как они слышали, Торлейв так мудр, что его ничто не может застать врасплох, а также, что по образу своей жизни он, скорее монах, чем мирянин. Ходили также слухи, что он очень красноречив и умеет говорить так, что никто не может на него обидеться, слушая его. Но все это были обман и небылицы, как выяснилось впоследствии.        Шайка эта продержалась всю зиму. На следующее лето бонды напали на них ночью, когда те скрывались в лесу. Не оправдалось тогда и то, что Торлейва нельзя застать врасплох, и то, что он может спасти свою жизнь красноречием. Его убили, а также большинство тех, кто был с ним. Но некоторые из них скрылись в лес.        После того как Торлейв был убит, распространился слух, что он был святым. Скальд Блакк отрицал это и сочинил следующее:

Мнит народ, что яркий
Свет идет от гроба,
Да навряд зловредный
Сей муж заслужит небо.
Широкобородый
Здесь так начудесил
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .

Блакк сочинил поминальную драпу о Торлейве Широкая Борода. В драпе был такой стев:

Жезл меча в сей жизни
Был, часом прям, а чаще
Кривдой брал, но вот он
Сам повержен смертью.

117. О разладе между конунгом и архиепископом

В то время дела между Сверриром конунгом и архиепископом пошли совсем на разлад. Конунг всегда ссылался на законы, установленные конунгом Олавом Святым, и книгу законов трёндов, которая называется Серый Гусь и которую велел написать конунг Магнус Добрый сын Олава. А архиепископ говорил, что надо следовать книге Золотое Перо, которую велел написать архиепископ Эйстейн. Он говорил также, что нужно следовать римскому Божьему Закону и тому, что есть в хартиях папы с его печатью.

Вот одно из их разногласий. По древнему закону и обычаю конунг и бонды могли строить церкви на свой счет в своих усадьбах, если хотели. Тогда они управляли этими церквами и назначали в них священников. А архиепископ говорил, что ему подчиняются все церкви, в которых он разрешил службу. Конунг требовал выполнения закона, а архиепископ отвергал его.

Конунг велел прочитать книгу законов на тинге. В книге стояло, что архиепископ может иметь при себе тридцать человек, когда он ездит по своей епархии, и двенадцать щитов, все белые. Сверрир конунг и в этом требовал выполнения закона и говорил так:

— У архиепископа не должно быть ни дружины, ни воинов, ни кораблей. Тем не менее, он попирает закон и плавает на корабле с двадцатью скамьями, и на нем у него девяносто человек, все со щитами. Мы, берестеники, хорошо помним, как много воинов было на корабле, который архиепископ направил на нас у Хаттархамара. Точно так же, когда мы были в Бьёргюне и напали на вражеские корабли, то люди на архиепископском корабле и его дружина быстрее взялись за оружие, чем дружина конунга. Я думаю, что архиепископ проявил бы больше благочестия, если бы у него не было законной дружины, ибо никто не собирается нападать на него или его усадьбу. Ему бы скорее следовало тратить деньги на добычу камня, перевозку его сюда, его обработку и постройку собора, как он был задуман.

Архиепископ ответил так:

— Папа в Румаборге поставил меня править этой архиепископской усадьбой и добром, которое ей принадлежит. Поэтому я имею полное право распоряжаться этим добром. Оно — добро бога и святых. Но это верно, государь, что большинство достойных людей предпочитает жить у меня в мире, чем следовать за Вами для немирья и злодеяний, ибо мало кому удается жить в мире теперь. Если у моих людей есть оружие и хорошая одежда, то это их имущество, они не награбили ни пеннинга для того, чтобы получить его. Они ведут себя мирно, куда бы они ни пришли. Нехорошо будет, если в других странах узнают, что архиепископ не сам решает, кому он должен давать пищу и одежду. А между тем Вашим сюсломаннам, которых Вы возвели в эту должность из нищих, разрешается иметь такие большие дружины, какие им вздумается, навязываться бондам и незаконно отбирать у них еду и пиво! Тому, у кого есть что-то, остается только радоваться, что у него не отобрали еще больше.

Сверрир конунг требовал, чтобы закон выполнялся, и бонды судили и решали согласно законам страны, сколько челяди должно быть у архиепископа. Конунг назначил пятидневный срок явки всем людям, которые были у архиепископа сверх числа, сказанного в книге законов. После этого срока они все объявлялись вне закона, лишались своего добра и жизни, могли быть убиты там, где были найдены!

Когда архиепископ узнал об этом, он поспешно покинул город, захватив с собой всех своих людей и все движимое имущество, какое мог. Он отправился на юг в Бьёргюн, а оттуда к архиепископу Абсалону в Данию, где его хорошо приняли. Он там долго оставался и был желанным гостем.

Эйрик архиепископ имел несчастье потерять зрение, он ослеп.

118. О Сигурде, сыне конунга

Халлькель, сын Йона сына Халлькеля, был женат на Рагнхильд, дочери Эрлинга и Кристины, конунговой дочери. Халлькель был участником заговора, в котором были замешаны и другие. Халлькель немного раньше получил от Сверрира конунга лен и права лендрманна. Сигурд, внебрачный сын Эрлинга ярла, участвовал в заговоре вместе с Халлькелем и Рагнхильд. Сигурд был приемным сыном Сверрира конунга и долго жил у него и хорошо содержался. Олав, зять Харальда ярла, тоже был одним из главарей заговора. Сына конунга Магнуса, сына Эрлинга и Гюрид, дочери Аслака Юного, тоже звали Сигурд. Он жил у Халлькеля и Рагнхильд, которые о нем заботились.

Заговор состоял в том, что они должны были поручить Сигурда, сына конунга, Олаву Ярлову Зятю. Олав взял его с собой в Бьёргюн. Олав часто разговаривал со Сверриром конунгом, но тот ничего не подозревал. Однажды во время их разговора, когда корабль Олава уже был готов к плаванию, конунг сказал:

— Ты должен был бы быть верным мне, Олав.

Тот отвечает:

— Почему ты так говоришь, государь?

У конунга был в руке нож. Он ткнул им перед собой и сказал:

— Фюльгьи наших врагов носятся здесь вблизи.

Когда Олав вышел из покоя, мальчик, конунгов сын, подбежал к нему.

Олав сказал:

— Чуть-чуть мы не попались, сынок!

Олав взял мальчика с собой на запад в Хьяльтланд. У него были там большие владения. Со смерти Магнуса конунга тогда прошло восемь лет.

119. Об Олаве и Сигурде

Следующей весной Олав и Сигурд отправились на юг на Оркнейские острова к Харальду ярлу. Их там хорошо приняли. Тою же весной Халлькель сын Йона собрался в плавание и сказал, что отправляется в викингский поход на запад. У него был боевой корабль и много воинов. Он поплыл на запад на Оркнейские острова.

Когда он встретился с Олавом Ярловым Зятем, они стали обсуждать, как помочь сыну Магнуса конунга, и просили ярла поддержать его. Ярл выразил готовность поддержать его и дал ему хороший боевой корабль. Магнус конунг был его хорошим другом, и ярл разрешил всем, кто хочет, присоединиться к Халлькелю и Олаву и их войску. Сигурд был провозглашен конунгом. Многие присягнули ему и стали его людьми. Множество оркнейцев и жителей Хьяльтланда примкнули к нему.

Они снарядили корабли и собрались плыть летом на восток. Когда они подплыли к Норвегии, они отправились на восток вдоль берега в Вик и плыли очень быстро. Они нагрянули в Тунсберг, когда их никто не ждал. Там был тогда Йон, сын сестры Сверрира конунга. Они убили Йона и Хельги Малину, который раньше носил стяг Сверрира конунга. Многие берестеники погибли тогда. Затем они созвали тинг, и на нем Сигурд был провозглашен конунгом. Этих людей называли островитянами.

Затем они поплыли в Осло, и весь народ подчинился им. То же было и всюду в Вике куда они приплывали. Они вели себя мирно, ничего ни у кого не отбирали. Но, так как у них было много народа и не было земли, у них не хватало средств. Они решили всем войском направиться на юг в Данию и доплыли до Травна. Там они захватили купеческий корабль и взяли большую добычу. Это была главным образом одежда, но было там также много золота и серебра.

Осенью они вернулись в Норвегию. Но, когда Сверрир конунг услышал об этом войске, он послал большую рать по суше в Вик. Некоторые вожаки берестеников оставались в Вике. Услышав, что островитяне нагрянули в Вик с юга, берестеники собрались в Борге. Вожаками там были Сигурд Лавард, конунгов сын, Филиппус, сын Биргира ярла, Хакон Безумный, сын сестры конунга, Пэтр Литейщик, Хьярранди Ветер и еще многие другие. У них было около трех сотен человек.

Островитяне узнали об этом, поплыли вверх по реке и стали у городского поля. Тут они сошли с кораблей и построились. Но, когда берестеники увидели, сколько народу у островитян, они бежали. Островитяне преследовали их и убили некоторых. Берестеники бежали в глубь страны, и островитяне не встретили в Вике никакого сопротивления после этого. Поздней осенью они поплыли на север в Бьёргюн и оставались там зиму и получали подати и налоги со всей страны к югу от мыса Стад. Они хотели, чтобы их называли золотоногие.

120. Битва Сверрира конунга с островитянами

Сверрир конунг велел построить крепость в Бьёргюне на скале над епископским двором, и зимой у берестеников там было много воинов. Предводителем их был Сигурд Крепостная Скала. Островитяне все время нападали на крепость, и завязывалась перестрелка, но островитяне обычно несли большой урон.

В ту зиму многие переходили на сторону островитян и давали клятву верности. Сигурд Ярлов Сын перешел от берестеников к островитянам осенью в Вике и стал одним из их вожаков. Его почитали умным человеком.

Однажды в праздник в начале великого поста Олав Ярлов Зять слушал мессу в церкви Олава на Баки. Он стоял у церкви, положив руку на дверной косяк. Один человек в крепости выстрелил из арбалета и прострелил ему руку так, что стрела вонзилась в столб. Это была большая рана.

Островитяне рассылали своих воинов в разные места, так как они рассчитывали, что Сверрир конунг не появится до поздней весны. Сверрир конунг провел зиму в Трандхейме. Он вызвал людей из округи и был все время готов встретить островитян, если бы они нагрянули с юга. Войско его оставалось зиму в гильдейской палате, до тех пор, пока в великий пост конунг не отплыл на юг. У него не было более крупных кораблей, чем на двадцать скамей, а некоторые были еще меньше. Конунг плыл в Бьёргюн очень быстро, и островитяне ничего не знали о его приближении. В субботу перед вербным воскресеньем у них был тинг. Олав Ярлов Зять держал речь. Он сказал:

— Мы слышали, что Сверрир конунг скоро пожалует сюда. Мы должны решить, будем ли мы ждать его здесь и сражаться против него с тем войском, что у нас есть сейчас, или же мы поступим иначе, потому что большей части нашего войска нет здесь. Сигурд Ярлов Сын на юге в Ставангре с шестью кораблями, и мы можем уплыть и соединиться с ним. Эйстейн Ворон в Согне с тремя кораблями, и от них нам тоже мало пользы.

Тогда Халлькель сын Йона ответил:

— Я не думаю, — сказал он, — что у нас в этот раз недостаточно войска, чтобы биться со Сверриром конунгом, если только наши действия не будут более безрассудны или менее удачны, чем были до сих пор. Большинству не хватало разумения в борьбе со Сверриром конунгом. Но я полагаю, что мы победим его, если наши действия не будут безрассудными. Таких действий надо остерегаться, а то с нами может случиться, как с другими.

Другие тоже склонялись к тому, чтобы биться. Они пошли на корабли и оставались там на ночь.

Между тем Сверрир конунг приплыл в Бьёргюн в тот самый вечер после захода солнца. Он перешел на струг и подплыл на веслах к городу, в то время как остальная часть его войска отплыла на юг за Гравдаль. Конунг разузнал, что собираются предпринять островитяне. Он сошел на берег на Хольме и поднялся к церкви Христа.

Случилось, что Паль епископ умер в тот самый день, и его тело было там в церкви.

Конунг поднялся к крепости и распорядился, чтобы ему дали воинов на подмогу в битве. Он пробыл некоторое время в городе и затем отплыл к своим людям, и они отвели свои корабли на юг к мысу Хварвснес. Потом конунг отправился на лодке к заливу Флорувагар, чтобы разузнать, какая охрана у островитян. Конунг подслушал их разговор и узнал, каков замысел Халлькеля и что они думают биться, как только рассветет.

— Мой совет, — сказал Халлькель, — связать наши корабли, тогда нашим людям будет легче поддерживать друг друга. Сначала будем бросать камни, пока они у нас не выйдут, после этого пустим в ход метательное оружие, а затем набросимся на них так, что они надолго запомнят наш натиск. Так мы быстро справимся с ними. Пусть каждый бьется изо всех сил, и да поможет нам бог!

Сверрир конунг поплыл назад к своим людям и рассказал им о замысле островитян.

— Я думаю, что лучше напасть на них, пока они еще не приготовились к встрече с нами, чем позволить им стрелять в нас первыми. Мы пометим наши корабли, — говорит он, — привяжем полотняную ленту к их носам, если мы нападем на них до света. Мы должны быть осторожны, нападая на них, потому что у них корабли с высокими бортами. Не будем связывать наши корабли сначала, пока они всего яростнее. Сперва защищайтесь щитами. Пусть они стреляют через борт. Вы же берегите ваши стрелы и весла. Они понадобятся нам, кто бы ни победил.

У Сверрира конунга было двадцать кораблей, но все они были небольшие. У островитян было четырнадцать, но почти все большие. Утром на рассвете островитяне стояли у Флорувагара без шатров на кораблях. Они отчалили от берега, и вышли из залива. Они связали свои корабли канатами спереди и сзади и шли на веслах борт о борт, рассчитывая напасть на Сверрира конунга. Но так как было еще темно, они не видели кораблей Сверрира конунга, пока не столкнулись с ними. Тут и островитяне, и берестеники издали боевой клич.

Островитяне сразу же схватились за канаты и притянули свои корабли друг к другу. Корабли их пошли вперед, каждый натыкался на весла другого и ломал их. Затем они связали корабли. Тут на них налетели корабли берестеников. Завязалась битва. Островитяне нападали яростно, но берестеники прикрывались щитами, держа их так тесно, что не оставалось незащищенного места. Их корабли сновали туда и сюда, ускользая от противника. Видно было, что они привыкли прибегать к этой хитрости. Между тем островитяне начали уставать и ослабили обстрел берестеников. Тогда Сверрир конунг сказал берестеникам, воодушевляя их:

— Вставайте и беритесь за оружие! Будьте берестениками и покажите, как вы умеете владеть оружием!

Тут берестеники поднялись из-за щитов и стали наседать. Одни бросали камни, другие стреляли из луков. Островитяне оказывали сильное сопротивление, пользуясь тем, что борта их кораблей были выше. Они подтянули баграми конунгов корабль, перебили тех, кто был на носу, захватили конунгов стяг и пробились почти до мачты. Но, когда они ворвались на корабль, конунг окликнул своих людей, воодушевляя их, и берестеники так отважно стали нападать, что островитяне отступили, некоторые из них были убиты, другие вернулись на свои корабли. Берестеникам удалось оттолкнуться от их кораблей.

Островитяне очистили некоторые из кораблей берестеников. Битва была очень кровопролитной, и берестеники несли большой урон.

Берестеники отвели свои корабли. Тут Сверрир конунг сказал:

— Держитесь, братцы! Больше на такой натиск у них не хватит силы. Не будем падать духом, им досталось не меньше, чем нам.

Но, когда островитяне увидели, что берестеники отвели свои корабли, они решили, что те обратились в бегство. Тут Олав Ярлов Зять сказал:

— Теперь надо не оплошать, потому что они, видно, струсили. Победа всегда за тем, кто сильнее. Воспользуемся же тем, что наша взяла, рубите канаты и преследуйте их мужественно!

Все согласились, и так и было сделано. Но когда корабли островитян отделились друг от друга и надо было грести, то оказалось, что у них не хватает весел, и корабли понесло течением в разные стороны. Берестеники двинулись на них, и по два или три корабля нападало на один. В это самое время подоспели берестеники из города. У них был боевой корабль, и на нем девяносто человек, все в кольчугах. Это была хорошая подмога. Теперь берестеники один за другим очищали корабли островитян, и по мере того, как их очищали, берестеники переходили с небольших кораблей на большие.

Островитяне поставили Муху Победы, стяг Сверрира конунга, на носу своего головного корабля, так что берестеники хорошо видели, где его искать. Они наседали на этот корабль, пока не вернули себе знамя. Затем они взошли на этот корабль и очистили его от штевня до штевня.

Сигурд Конунгов Сын прыгнул за борт и был убит в воде, Олав Ярлов Зять тоже прыгнул за борт, когда его корабль был очищен, и доплыл до берега. Берестеники вошли в воду ему навстречу и убили его прежде, чем он вышел на берег.

Корабль Халлькеля был очищен последним, потому что на нем были лучшие воины и у него был самый высокий борт. Халлькель пал на своем корабле, и с ним пали почти все его люди. Почти все островитяне погибли, кроме тех, кому была дана пощада.

Конунг сказал, чтобы в городе не служили месс, пока он не вернется, если не будет слишком поздно. Теперь конунг вернулся в город, и вышло так, что как раз было пора служить высокую мессу, когда конунг вернулся с битвы.

Вскоре после битвы умерли Бард сын Гутхорма, Бенедикт Маленький и еще некоторые воины. Немного позднее были найдены тела Сигурда и Олава. Сверрир конунг велел показать тело Сигурда народу, чтобы все могли убедиться в смерти того, кто возглавлял островитян. Он велел похоронить его тело к югу от алтаря на кладбище церкви Марии. Там была вырыта большая могила, и в нее положили тела островитян, а сверху — тело Олава Ярлова Зятя.

Говорят, что никому никогда не удавалось одержать победы в битве против неприятеля с настолько более высокими кораблями, чем те, что были у островитян в битве у Флорувагара. Исход битвы решило то, что берестеники были много искуснее в нападении и привычнее к битвам. Островитяне сражались отважно, но были неосторожны и плохо прикрывались щитами.

Когда Сигурд Ярлов Сын услышал о битве, он повернул на юг и уплыл в Данию. Часть войска последовала за ним, часть разбежалась в разные стороны, и многие просили пощады.

Эйстейн Ворон уплыл на запад за море.